Мамадышец рассказал, как принял участие в ликвидации последствий аварии в Чернобыле

«Спасибо генералу Синкевичу»

«Выполняя задание Советского правительства в необычайно сложной обстановке, Вы уверенно прошли испытание на мужество и стойкость, проявили высокие морально-политические и психологические качества. Глубокое понимание личной ответственности за порученное дело помогло Вам внести достойный вклад в дело ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции». Это – слова из Благодарности командира войсковой части генерала-майора А.Пономарева от 10 ноября 1986 года. А получил ее преподаватель-организатор ОБЖ Красногорской общеобразовательной школы Сергей Степанович Михайлов во время службы в армии.

 - В ряды Вооруженных Сил я был призван в 1985 году, успел закончить три курса Елабужского пединститута. Как сейчас помню: 7 октября 1986 года – в день рождения, когда мне исполнился 21 год, в военную часть в Никополе Днепропетровской области пришла радиограмма с указанием отправить двух лучших водителей в Киев. Для чего? Никто не знал. Объяснили, что какие-то учения будут. Про аварию в Чернобыле, случившуюся 26 апреля, мы уже знали, но ничего лишнего тогда не говорили, - рассказывает Сергей Степанович.

Нашему земляку пришлось возить генерала по фамилии Синкевич. Химик по образованию, он объяснял молодому солдату как надо себя вести в зоне заражения, непосредственно на станции и в 30-километровой зоне отчуждения.

- Я до сих пор благодарен ему за эту науку: ходить только там, где можно, потому что шаг влево-шаг вправо и можно подхватить огромную дозу радиации, всегда мыться, переодеваться и соблюдать чистоту. Я выполнял задачу по проверке и контролю радиационного фона. В распоряжении было два автомобиля – один «чистый», в котором ездили в ставку и второй «УАЗ» - для служебных выездов в зараженную зону. Первое ощущение, когда мы прибыли туда, а на лице были респираторы- «лепестки», – что воздух пропитан «аптекой», только раз в сто сильнее. Поначалу очень трудно было привыкнуть к сильнейшему запаху йода, и дышать без респиратора было тяжело, да и не положено, - продолжает мой собеседник.

С чего начали, когда приехали в Чернобыль?

Убрали из машины всю тканевую обшивку и заменили ее на трехмиллиметровый свинец. Как известно, именно он является защитой от радиоактивных изотопов. Лишний раз из машины не выходили. Каждые две недели автомобили менялись. В зоне отчуждения дороги практически не были сухими, их постоянно поливали. Безопасной считалась доза 20-25 рентген, ее обычно «набирали» в течение двух недель.

Во время нашего разговора Сергей Степанович не раз произносил слово «впервые»: впервые на вертолете ему пришлось летать над самой ЧАЭС, впервые там он узнал, что существует бутилированная вода, впервые там увидел, какими огромными бывают ярко-красные южные яблоки, на которые смотреть можно, а есть – ни в коем случае.

О страхе

- Если бы у нас не была такая сплоченная страна, еще более масштабной трагедии было бы не избежать. Моментально реактор закрыть невозможно. Но у нас огромная страна и огромные возможности. Силы всего государства были брошены в эту точку на Украине. Человеческий потенциал колоссальный. Японская техника - роботы выходили из строя. Но дело спасали люди. Первые работы в свинцовой защите происходили в течение нескольких секунд. Поставлялось абсолютно все - от оборудования, стройматериалов до еды и воды для участников ликвидации аварии. Снабжение было отличное. Соорудили цементный саркофаг над четвертым реактором. Но ведь остальные три реактора ЧАЭС сохранили, они работают на станции и по сей день, вырабатывая для Украины электроэнергию.

И патриотизме

- Радиоактивная пыль оседает в легких, она никуда не девается, а разлагает организм, убивает изнутри. Но тогда страшно не было. Никто не отказывался. Родителям сообщили, что находимся в командировке, все хорошо. Мы жили другими понятиями. Еще раньше весь наш курс в институте - из 25 человек 20 ушли служить в Афганистан. Я по возрасту тогда не вышел, а мы, четверо парней, тоже хотели проявиться, в нас сидел дух героизма. Поэтому и в армии я думал так: не попал в Афганистан, пусть будет Чернобыль, - размышляет мой собеседник.

Сергей Михайлов и Рамиль Миниханов. 

Разговор с участником ликвидации аварии на ЧАЭС Сергеем Степановичем Михайловым происходил с участием руководителя общественной организации чернобыльцев нашего района Рамилем Мингазовичем Минихановым. Вспоминая события 35-летней давности, они сходились во мнении, что многое тогда было одинаковым: бесстрашие и патриотизм, интернационализм и добросердечие местных жителей. Что я отметила для себя – ни о чем не жалеют и не жалуются. Это была их молодость, лучшие порывы души, когда готов горы свернуть, лишь бы твоя помощь пришла вовремя. Иначе, зачем бы студенту Казанского инженерно-строительного института Рамилю Миниханову в составе сводного отряда из Татарстана после двух месяцев работы в июле/августе 86-го неподалеку от 30-километровой зоны отчуждения ЧАЭС, уже в сентябре, снова на два месяца, не поехать на ликвидацию последствий землетрясения в Молдавии?

В архиве Сергея Степановича Михайлова с «чернобыльских событий» остались всего лишь две фотографии. Все остальные кадры на пленках «простреляны» стронцием. На этом фото с сослуживцем он слева, около служебного автомобиля.